Лев Волохонский - По понятиям. Происхождение современной общественной морали
Вообще, до отмены крепостного права, с преступностью в Российской Империи было (по сравнению с Европой, в которой уже в Средние Века существовало развитое преступное сообщество) как-то хиловато. Можно сказать, что её (за исключением коррупции) практически и не было вовсе.
Были в истории, конечно, и Ванька-Каин и Стенька Разин и много того же в том же духе. Но это вовсе не преступность в современном смысле слова.
Разбойничали более или менее крупные шайки беглых крестьян, которые во времена смут росли и учиняли «русский бунт – бессмысленный и беспощадный». Смутные времена кончались, и все опять становились в свое стойло.
Даже в просвещённом XIX веке, до реформ 1861 года трудно обнаружить следы того, что мы сегодня называем криминалом, в чём легко убедиться, посмотрев, к примеру, «ВЕДОМОСТИ МОСКОВСКОЙ ПОЛИЦИИ» за 1848-й год. Тут информации о преступлениях, совершенных за год, не хватило бы на коротенькую ежедневную московскую сводку новостей типа «Дорожного патруля».
Из «ВЕДОМОСТЕЙ МОСКОВСКОЙ ПОЛИЦИИ» за 1848 год.
ПРОИСШЕСТВИЯ ПО ПОДОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ:
За вторую половину Февраля 1848 года:
1) Пожары. Пожаров было 11, от которых понесено убытка на 919 р. 5 к. сер. Из сего числа пожаров произошло по городам 1, по местечкам 3 и по селениям 7. Замечательнейший из них был следующий: Литинского уезда в с. Погорелой сгорели пять крестьянских домов с пристройками, разного рода хлеб в зерне и снопах, семь штук рогатого скота, крыша на приходской школе и амбар при сельской корчме. Причина пожара ещё не обнаружена. Погоревшие понесли убытка до 326 руб. сер.
2) Наводнение. В г. Балте 18 Февраля, по случаю разлития реки Кодымы, вода заняла некоторые прибрежные дома и снесла городской мост. Владельцы домов понесли убытка на 500 р. сер.
3) Падёж скота. Брацлавский Земский Суд донёс, что рогатый скот, пригнанный жителями Бессарабской области, по недостатку сена, быв пред тем кормлен одною ржаною и пшеничною соломою, начал падать и по 9-е число Февраля в селениях Кинашове, Клебане, и Войтовке пало его до 200 штук.
4) Нечаянная смерть. Случаев нечаянной смерти было 15, в том числе было: трое угоревших, 11 утонувших, и один удушенный колесом молотильной машины.
5) Скоропостижная смерть. Было 20, – семнадцать мужеского и три женского пола…
6) Мертвые тела. Общий итог смертности увеличивается еще 11 мертвыми телами, найденными в следующих уездах: в Каменецком, Проскуровском и Летичевском по два, в Брацлавском, Ольгопольском, Ямпольском, Могилевском и Ушицком по одному.
7) Посягательство на самоубийство. На собственную жизнь свою посягал один рядовой Каменец-Подольского Внутренняго Гарнизоннаго Баталиона, который в таком намерении, сделал себе в шее, перочинным ножиком, две небольшие раны.
8) Самоубийство. Самоубийств же совершено 9. Из самоубийц, за исключением одного зарезавшегося, все найдены повесившимися.
9) Святотатства. 16 Февраля Каменецкого уезда из приходской церкви с. Кугаиевец похищено 36,5 коп. сер. 23 Февраля того же уезда, из церкви м. Збрижа похищена лампада, висевшая пред иконами в алтаре.
10) Грабёж. По составлении ведомости за первую половину Февраля Ушицкий Земский Суд донёс, что с 12 на 13 Февраля три неизвестных человека, напав на жительствующаго в Несторовецком хуторе крестьянина с. Гановки Дмитрия Гушоватого, причинили ему, жене его и дочери жестокие побои, ограбив при том наличными деньгами 45 руб. сер. И вещей на 15 руб. сер.
Скажем прямо, следов организованной преступности в этой хронике не просматривается. Да и вообще-то на всю густонаселённую Подольскую губернию за две недели всего и преступлений – один грабёж и два святотатства.
Примерно такая же картина в других губерниях и обеих столицах.
Святотатства, правда, больше нигде не было, зато мелькают редкие сообщения о кражах, 2—3 в месяц, преимущественно в Москве и Санкт-Петербурге, как правило, совершенных беглыми дворовыми людьми.
И ещё в Российской Империи в 1848 году зафиксировано 12 случаев конокрадства.
Примерно половина сообщений о грабежах повествует об их профилактике.
Из №29. Пятница, 6 февраля.
О ПРОИСШЕСТВИЯХ В МОСКВЕ
Пристав Мясницкой части Лукомский, 2 числа сего месяца, был секретно извещён, что крестьянин графини Бобринской, Матвей Михайлов, пригласил несколько злонамеренных людей убить и ограбить его бывшего хозяина Московского мещанина Сергея Семёнова, содержателя овощной лавки, состоящей в Лефортовской Части 7 квар., в селе Черкизове, в доме крестьянина Государственных Имуществ Василия Захарова, – и что они преступное своё намерение согласились привести в исполнение в ночь на 3-е число Февраля.
Пристав Лукомский, желая убедиться в истине ему сообщённого, поручил одному из доверенных ему лиц познакомиться чрез известившаго с Михайловым под видом готовности скупить у них всё, что они награбят. – Поручение было исполнено со всею успешностию и когда посланный, предостерегая Михайлова, говорил ему, что преступление может быть обнаружено, то Михайлов отвечал, что он обдумал всё и что в эту ночь будет ночевать у Семёнова, а так как Семёнов живёт с одним мальчиком, то ему дадут карачун…
…подробно описывается, как пристав размещает засаду, которая включает в себя, помимо жандармов, местного пристава и Квартального надзирателя, ещё и «добросовестных свидетелей»…
…Во 2-м часу ночи, усмотрены были несколько человек, которые подошли к квартире Семёнова и, постучавшись в сенную дверь, вошли все в неё. – В это время Лукомский, со всеми бывшими с ним лицами и командою подошедши к квартире Семёнова и, – вслушиваясь у окон ея, услыхал взломы и жалостный голос, почему тотчас и вошёл туда, что заметив один из злоумышленников, имея в руке складный нож, рвался в дверь, чтоб скрыться, и когда Лукомским был схвачен, то силился нанести ему удар ножем, но успел только прорезать сукно на шинели и был уже удержан жандармом Козьмой Моисеевым, который вместе с тем успел и обезоружить Васильева, и не смотря на то, что свеча там горевшая, была одним из злоумышленников потушена, – они все были захвачены на месте.
По зажжении свечи, сделан был осмотр в квартире Семёнова и оказалось: хозяин Семёнов найден стоявшим с завязанными назад руками в дверях передней комнаты, носильное его платье, вытащенное из сундука и снятое со стен, было разбросано на полу, цепь на двери, которая вела в лавку и была заперта висячим замком, оказалась взломанною, сундук и ящик, где хранились деньги, вскрытыми, в поле была поднята одна половина, а по дальнейшему осмотру найден был на чердаке мальчик, проживавший у Семёнова крестьянский сын Дмитрий Никифоров, спрятавшийся туда от испуга, о чём на месте и сделано постановление.
Семенов, в поданном объявлении Лукомскому, объяснил, что во втором часу ночи, после того как кто-то постучался в дверь его квартиры, – Михайлов отпер дверь, а вслед за тем вошли к нему какие-то неизвестные люди, из которых один связал ему веревкою руки назад, а другой намахивался на него сначала кирпичом, а потом ножом, но от нанесения ударов был удержан другим, и что этот человек говорил ему, что всё равно отдаст он деньги или нет, но что он во всяком случае его зарежет, после чего он и указал ему ключи от своего имущества…
…тут следует описание, что и как взламывали и стоимость различных предметов, и количество имевшихся в разных местах дома денег…
…Захваченные люди на месте преступления оказались: Московский мещанин Василий Афонасьев, связавший Семенова, крестьяне: г. Козленкова – Иван Васильев, угрожавший убить его, Графини Бобринской – Матвей Михайлов, и Графини Потоцкой – Андрей Харитов.
Преступлений ничтожно мало, а профессионализм полиции весьма высок.
Советская история, основываясь на мифах, сотворённых либерально-демократической публицистикой XIX века, рисует царствование Николая I как мрачно-полицейское. Чем тогда занималась полиция, видно из её ведомостей.
КАЗЁННЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ.
От Московского Обер-Полициймейстера:
«8 Января, торгующий на Ильинке купец Мещерский представил в Полицию кольцо с пятью бриллиантами, найденное им в его магазине 5-го числа сего месяца, вероятно кем-нибудь оброненное. Потерявший это кольцо, имеет явиться для получения его в Канцелярию Московского Обер-Полициймейстера с явочными доказательствами на принадлежность». (№6)
